читать дальшедля меня это - навсегда детство. моё детство прошло под аккомпанемент отцовского голоса, читавшего мне всякие фантастические книги. детские и не очень. и ещё почему-то под макса фрая, которого мы - я - читали уже сами по себе, и нам что-то так чудовищно в нем не нравилось. теперь мы понимаем, что. но макс фрай - это ощущение макса фрая - тоже навсегда связаны с нашим детством. мое детство прошло к запахе хлеба, пожаренного в масле. когда отец делал "солнышко", вырезая серединку из кусочка батона и разбивая в корочку яйцо. "солнышко" для солнышка. мне не нравился этот запах, но это запах детства. мое детство прошло в чужих квартирах, которые снимали десятки людей до нас, снимут сотни после. в которых всем было все равно, как они выглядят и есть ли в них ремонт. мы тоже ничего не делали - у нас не было денег. мы спали на матрасах и продавленных диванах. и это вечное ощущение дома-который-не-твой, дома-откуда-могут-выгнать. и все же дома. обшарпанные обои и облупленная штукатурка. и ужасные ванные. вы знаете, какие ванные в квартирах, предназначенных для сдачи? мое детство прошло в постоянной нищете. нам хватало на еду, на квартиру, но больше ни на что. и я не жаловалась, мне было все равно, если честно. у меня была семья и дом, который все-таки дом хоть и каждый раз новый, хоть и не совсем твой, чего ещё мне было желать? только большой любви. деньги никогда не были ничем для меня. они и сейчас - средство, для достижения цели. но ведь цели можно достигать разными средствами. нашим была честность - в ней тоже прошло мое детство. эта фраевщина - когда то, что я вижу, гораздо лучше, приятнее и важнее для меня, чем то, что есть на самом деле, была моим детством. теперь все немного иначе, но я ни о чем не жалею, я люблю все то время, что прошло по чужим квартирам - о да, одиозно писать это снова живя на съемной без надежды пожить дома до отъезда - и запахе хлеба в масле, и чтениях каждый вечер. просто вот так.