[Рё]

Я ела яблочный пирог. Он был очень мягким и нежным. Я обжигала язык и пальцы, но ждать было невыносимо, поэтому я отламывала и съедала все новые и новые куски. В моей комнате было холодно. В ней всегда холоднее, чем в остальной квартире. А иногда и чем на улице. Комната наполнялась запахом яблок. Когда пирог кончился, я отставила тарелку и пальцы снова начали мерзнуть. Я почти их не чувствовала, а когда касалась ими шеи под линией волос, то они становились словно бы терпкими от тепла и вызывали ломоту там, где лежали. Когда они чуть отогревались, а шея замерзала, я отнимала от нее руки и ждала пока снова перестану их чувствовать. Это была бесконечная игра. Я смотрела на свои пальцы, казавшиеся в такие моменты тонкими и сухими, и улыбалась. Одной душой. Лицо было слишком тяжело для этого. Мерзли нос и ноги. Но их было нечем греть. Я выключала свет и ложилась на постель. Под одеялом не было ни капли теплее. В темноте было приятно, но никогда не было тихо. Звуки сводили меня с ума. Хотелось тишины. Хотя бы в темноте. Но шум без картинки становился только рельефнее, приобретал собственный запах. Я сходила с ума. Днем в ушах была мешанина звуков, каша из них. Когда я запиралась в своей комнате, мне казалось, что в ней так тихо, что вибрирует что-то внутри черепа. И на несколько десятков минут я избавлялась от этого безумия постоянного навязчивого шума. И было хорошо. От тишины ломило виски и все тело. Оно казалось легким и чуть-чуть ватным, непослушным. Оно ничего не чувствовало. Но через какое-то время кто-то словно плавно поворачивал ручку громкости, и звуки, до того несуществовавшие, включались на полную мощность, Хотелось биться и кричать. Я унесла из комнаты все часы... Но лифт, соседи снизу, люди и машины во дворе... Сводили с ума. В темноте тело, не свернутое в привычную ему позу зародыша, начинало мерзнуть и болеть. Мне казалось, что я скоро умру. От этого шума в голове. От боли, которая медленно разрывала меня на две половины. Так медленно... Она распускалась во мне, парализуя, затавляя мышцы замереть, схваченными судорогой. Но я не умирала. Ни разу. И от этого было особенно хорошо.